Процесс / The Trial / Le proces (1962) BDRip торрент скачать

Уэллс хотел, чтобы адвоката сыграл Джеки Глисон. Сам он собирался сыграть роль священника, рассказывающего притчу;

Орсон Уэллс называл Процесс своим лучшим фильмом;

Орсон Уэллс продублировал 11 голосов в фильме. Он продублировал даже некоторые моменты в речи Энтони Перкинса, причем тот не смог обнаружить эти участки.

Сцена в офисе К. снималась на вокзале Пари Д;Орсэ.

Романы Кафки точно описывают многие аспекты современной жизни. Называя его писателем абсурда, большинство лукавит, не желая концентрироваться на бессмысленности множества общепринятых вещей, в лоб столкнуться с которой и победить рисковали только философы. Процесс — это не только преувеличенный лабиринт бюрократического процесса, в котором нет начала и нет выхода, как нет вины и нет фактов в деле господина К., но и вопрос ответственности, подавляемый местом, положением в бюрократической пирамиде, и разговор о возможности обнаружить истину. Можно обсуждать и чувство вины, но самое важное в Процессе, на мой взгляд, — это то, что и обвиняемые, и принадлежащие к касте законников не задумываются над смыслом своих дел, они добровольно продолжают выполнять почти ритуальные действия, которые ничего не означают. Процесс превращен в лишенный базиса ритуал — привычку-повторение без понимания его сути. Никто не взыскует правды, врата законы закрыты, богиня правосудия на картине летает, хаотически раскачивая весы, и только портреты судей остаются недвижимо нависать над просителями.

Было бы неверно ограничивать Процесс набором вполне очевидных толкований. Кафка создает мир искаженных пропорций, но этот мир практически не отличим от нашего. Множество последних судебных процессов ничуть не хуже иллюстрирует бессмысленность и жестокость дел против невиновных, чем роман Кафки. Орсон Уэллс очень точно интерпретирует роман, с самых первых кадров превращая свой фильм в кошмар. Его господин К. более активен, чем мягковатый герой Кафки, он вторгается в бесконечные комнаты, заваленные штабелями дел и заполненные униженными просителями, проходит сквозь них, сталкиваясь со все более абсурдными сценами, пытаясь побороть частокол теней и дурной театр псевдозакона. Но привратник раз за разом отворачивает его прочь.

Уэллс гениально снимает. Его фильмы мастерски и холодны, а работа с тенями, ракурсами, углами показа давно внесла его в список всеми признанных режиссеров. Процесс — это не война человека против системы, потому что он даже не знает, против чего воевать, он не знает, в чем его обвиняют, и на чем основывают дальнейший ход дела. Самое, наверное, поразительное в фильме то, что унижение просителей добровольно. То же самое можно сказать и о разнообразных клерках — их положение принимается и поддерживается ими, как должное. То же самое парадоксальное поведение можно встретить и в жизни — если солдат оправдывает то, что стрелял в ребенка, приказом командира, то клерк — своими обязанностями. Сразу вспоминается знаменитый опыт, где исследователи предписывали подопытным нажимать на кнопку, которая посылала разряд в такого же, как они, человека. Почти никто не останавливался, пока у жертвы (актера) не начинались от боли конвульсии и она не прекращал кричать.

Уэллс серьезно подходит к шокирующим сценам. Даже девочки, окружающие художника, сделаны им не такими уж и маленькими. Это девушки в том возрасте, в котором в их головах мало полезных мыслей; они не просто бегут, а хватают господина К., это стая веселых и бессмысленных гарпий, в глазах которых нет ровным счетом ничего. В бесконечных коридорах нечем дышать, здесь одна пыль и крошка от бумажных страниц. Адвокаты порабощают обвиняемых, хотя те не знают ни слова о том, что совершили. Вся жизнь как нескончаемый страшный процесс — вот в какую пучину внезапно ныряет господин К. Есть в этом и другой смысл — вырвать и бросить в гигантские крысиные ходы бесконечных попыток оправдаться могут любого, в любой момент.

Если останавливаться более подробно на реализации Уэллса, то хочется отметить поразительно сильную игру всех актеров. Сам Уэллс, кажущийся невнятным поначалу, произносит монолог про красоту обвиняемых — это серьезно впечатляет. Но очевидно, что такой сильной личности, как сам Уэллс, не был близок конец-угасание. В конце романа раздавленного героя закалывают ножом, и он шепчет Как собаку. У Уэллса господин К. бросает вызов, яростно хохочет и не собирается по собственной воле завершать процесс, пока его не убивают. Пожалуй, концовка Уэллса мне больше по душе.